Jamshed R. Tata Nature Reviews Molecular Cell Biology3, No 9, 702-710 (2002)
A century ago, secretions from the pancreas were described as 'hormones', which we now know are secreted from all ductless glands. The development of various technologies has already contributed a great deal —
and will undoubtedly offer more — to our understanding of their mode of action.
(Рис.5.) | A simplified model of a complex for RNA polymerase II (Pol II)-catalysed transcription.
(Рис.6.) | Model to explain the dual effects of ecdysone on the induction and de-induction of serial chromosomal puffs during metamorphosis in Drosophila.
(Табл.1) Some examples of selective or specific hormonal induction of gene expression
(Табл.2) Classification of some members of the nuclear steroid/thyroid hormone/retinoid receptor supergene family
(Табл.3) Cross-regulation of expression and function of nuclear receptors
Box 1 | Technological innovations and hormone action
The exploitation of new biochemical, cell and molecular biological
technologies that have emerged over the past 50 years has rapidly
furthered, and changed, our understanding of how hormones control
key regulatory mechanisms.
The labelling of hormones to high specific activity with
radioisotopes in the late 1950s and early 1960s made it possible to
distinguish binding of the hormone to high-affinity sites (putative
receptors) from non-specific hormone binders of relatively low
affinities (for example, plasma proteins), and target from
non-target tissues
The subcellular fractionation of different cellular organelles,
which remained active in vitro, pinpointed the cell membrane
and nucleus as the two main sites of the action of hormones. This
led to the identification of membrane receptors of protein hormones
and their primary targets (for example, adenylyl cyclase and G
proteins) and, later, to the identification of intracellular protein
phosphorylation pathways.
This technique also resulted in the identification of the oestrogen
receptor in the nucleus of oestrogen target cells, leading to the
proposal of the two-step model (Box 2).
The advent of nucleic acid hybridization and gene-cloning
technologies, and the identification of messenger RNAs in the
mid-1970s, had a marked effect on the field of hormone receptors.
Sequencing of cDNAs revealed that many membrane and nuclear
receptors are cellular homologues (c-erbB and c-erbA)
of the oncogenes v-erbB and v-erbA,
respectively
In the 1980s and 1990s, the exploitation of monoclonal antibody
techniques, yeast two-hybrid assays, dominant-negative receptor
mutants and gene-knockout technologies all contributed to a more
precise understanding of the role of protein–protein and protein–DNA
interactions between the receptors and their gene and protein
targets in the physiological actions of hormones.
Once nuclear receptors were obtained as pure proteins, the
application of analytical techniques based on X-ray crystallography
and NMR confirmed the three-dimensional structures of protein–DNA
and protein–protein interactions involving nuclear receptors that
had previously been inferred from biochemical studies.
Two recently emerging techniques are aimed at defining how the
modulation of the chromatin organization of genes can affect the
expression of both the receptors and their target genes: chromatin
immunoprecipitation (ChIP) uses antibodies against a given natural
or modified chromatin protein,
and small RNA interference (RNAi) downregulates the expression of a
particular protein in intact cells.
The latter has considerable clinical applications.
(Box 2) | Translocation of steroid
hormone receptors into the nucleus
Box 3 | How nuclear receptors interact with their target genes
The DNA-binding domains (DBDs) of all the receptors
studied so far show a core of two helices, one of which contacts the
bases of the half-site in the major groove of the relevant hormone
response element (HRE). Rastinejad et al.,
while studying the X-ray crystal structure of the DBDs of the
thyroid hormone receptor–retinoid X receptor (RXR) heterodimer,
highlighted a polar head-to-tail arrangement of the DBDs of the two
receptors, which binds to adjacent major grooves on one side of the
DNA double helix. This assembly on direct repeats is in sharp
contrast to that shown for the palindromic DNA repeats of
glucocorticoid receptor and oestrogen receptors, which impose a
two-fold symmetry of head-to-head lining up of the DBDs. This
structural information is consistent with the differences shown by
biochemical and sequence data on the HREs of the steroid and
non-steroid groups of nuclear receptors (except for the ecdysteroid
receptor). There are also several examples of synergistic
interactions among nuclear receptors that do not involve RXR, as
well as between nuclear receptors and non-receptor transcription
factors, which lead to both positive and negative regulation of
transcription. As the activity and nuclear accumulation of
transcription factors and nuclear receptors are now known to be
strongly determined by their post-translational modification, for
example, phosphorylation, such interactions lead to a convergence of
signals that are transduced through membrane and nuclear receptor. A
good example of such convergence is the modification of
glucocorticoid function by the /signal transducers and activators of transcription pathway.
So, one has to consider nuclear receptors as components of
regulatory complexes formed with other transcription and
non-transcription factors.
. Этот термин затем был использован др. физиологами для определения секретируемых продуктов всех эндокринных — или не имеющих протоков — желез и стал часто обозначать химические передатчики или сигнальные молекулы. Большинство гормонов транспортируется на большие расстояния — напр., гормоны гипофиза у жираффа, путешествующие от мозга до надпочечников и гонад.
Современная концепция передачи гормональных сигналов сформировалась в течение последних 80 лет. Наблюдаения Gudernatsch в 1911, который, скармливая тироидные экстракты молодым головастикам, вызывал у них преждевременную индукцию метаморфоза, были вскоре продолжены благодаря очистке L-thyroxine,
и открытию его хим. структуры Kendall в 1919 и его синтезом Harington в 1926. Thyroxine является предшественником активной формы гормона 3,3',5-triiodothyronine (T3), которая идентифицирована только в 1952 в лаб. Rooke и Pitt-Rivers. Kendall кроме того изолировал и хим. идентифицировал adrenocortical гормон, за что получил Нобелевскую премию. Очистка и физиологическая характеристика из поджелудочной железы собак осуществлена Banting и Best (Рис.2) в 1922 — а его последующее значение для лечения , за что также присуждена Нобелевская премия — было установлено в последующие 20 лет путем изоляции и характеристики нескольких полипептидов и малых пептидных гормонов из гипофиза (напр., , adrenocorticotrophin, thyroid-stimulating hormone, gonadotrophins) и гипоталямуса (напр., pituitary trophic hormones). Благодаря великолепным исследованиям лаб. Doisy, Butenandt, Reichstein и др. — в купе с точными bioassays — в конце 1920s и 1930sоткрыты и хим. идентифицированы некоторые стероидные гормоны, такие как testosterone, oestradiol, progesterone и aldosterone. Вскоре многие исследователи были заинтригованы механизмои действия этих гормонов. Важным этапом исследований последних 50 лет стали физическая и функциональная характеристика гормональных рецепторов. Эти рецепторы распадались на два класса — те, что локализованы в плазматической мембране клеток мишеней для гормона и те, что в клеточном ядре.
Hormone action
Inducers of conformational change?
Ранние исследования выяыили уникальный способ действия для всх гормонов и витаминов на базе сложных физиологических и биохимических изменений — напр., glycolysis
и respiration — которые вызывались при добавлении данного гормона или его активной составной части к изолированной ткани, гомогенату клеток или субклеточным препаратам.
В 1930s и 1940s исследования в основном концентрировались на гормон-энзимных взаимодействиях и было установлено, что аллостерические или конформационные изменения, индуцируемые в белках составляют основу механизма действия гормонов. Однако соменения были вызваны очень высокими концентрациями гормонов, которые необходимы для выявления эффектов; эти концентрации часто несравнимы с высокой степенью тканевой специфичности гомонов. Итак, в конце 1950s, осталось мало энтузиазма в отношении идеи прямого гормон-энзимного взаимодействия как бызы для общего способа их действия. Более того, в конце 1940s, Levine было высказано предеоложение, что инсулин скорее всего контролирует метаболизм с помощью регулировки транспорта сахаров в соотв. клетки-мишени, чем непосредственно действует на энзимы, такие как hexokinase (которая катализирует первую стпуень гликолиза). В случае пептидных гормонов, это предположение привело несколькими годами позднее к концепции, что клеточные мембрнаы являются первичными местами действия сигналов белков и малых пептидов, а последующие работы идентифицировали различные внутриклеточные нижестоящие процессы, запускаемые гормональными рецепторами в плазматических мембранах и вызывающие образование каскадов фосфорилирований ключевых внутриклеточных регуляторных элементов.
Hormones influence protein synthesis.
На волне энтузиазма, связанного с открытием Sutherland и его коллег циклического AMФ в качестве 'вторичного мессенджера' для пептидных гормонов важное наблюдение, связанное со стероидными гормонами, осталось почти незамеченным. В том же году, Knox было показано, что glucocorticoids регулируют печеночный энзим за счет селективного усиления синтеза энзима. Затем разработаны методы трансляции в бесклеточной среде, с помощью которых стал возможен более точный анализ того, как гормоны — в частности steroids (oestrogen, androgen и ecdysteroids)и thyroid гормон — влияют на синтез белков в соотв. клетках-мишенях.
Напр., в 1950s и начале 1960s повсеместно считалось — и принималось — что тироидный гормон действует непосредственно на mitochondrion с помощью uncoupling oxidative фосфорилирования или с помощью модифицирования структуры митохондрий. Подробный анализ этой идеи выявил серьезные изъяны — напр., что эффекты гормона выявляются только при фармакологических и токисческих условиях и что эти эффекты не способны объяснить важное действие этих гормнонов на рост и развитие. Демонстрация в 1963, что регуляция белкового синтеза объясняет действительно все действия гормона при физиологических условиях, вместе с неспособностью идентифицировать предполагаемые рецепторы в mitochondrion, привела к отказу от идеи, что эти органеллы являются местом действия thyroid гормона T3.
Transcriptional control by hormonal signals.
Все стероидные и тироидные гормоны не оказывают прямого эффекта на белок-синтезирующую кухню (machinery) in vitro, когда гормон добавляется в инкорпорационную аминокислотную систему, лишенную клеток. Этот единственный факт и возможность использования специфических ингибиторов транскрипции (напр., α-amanitin или actinomycin D), вскоре вызвали большой интерес к контролю транскрипции с помощью стероидных и тироидных гормонов.
Первым указанием на то, что гормональные сигналы регулируют транскрипцию, послужил феномен генного пуффинга в политеенных хромосомах слюнных желез личинок Drosophila spp. и Chironomus spp. во время обусловленного экдизоном метаморфоза. Эти пуффы, которые содержат вновь синтезировнные РНК в результате последовательной активации специфических генов, м.б. индуцированы преждевременно в результате инкубации клеток-мишеней с ecdysteroids. Кинетика мечения ядерной РНК показала, что все стероидные и тироидные гормоны строго влияют на формирование и обмен мРНК. В средине 1960s, удалось воспроизвести эффекты in vivo путем добавления тироидного гормона к изолированным ядрам и ядерным экстрактам из тканей-мишеней. Появление на сцене техники ДНК-РНК гибиридизации и генного клонирования в 1970s сделал возможной идентификацию генов, которые находятся под гормональным контролем (Box 1).
Regulation of specific gene expression
В работах лаб. Chambon, O'Malley и Schimke в этот период в деталях была описана высоко ткане-специфическая и селективная активация гена ovalbumin в яйцеводах эмбрионов кур. Вскоре список пополнился и др. генами, которые регулируются стероидными, тироидными гормонами и ретиноевой кислотой у позвоночных и беспозвоночных.
Некоторые примеры генов, регулируемых стероидными и тироидными представлены в Табл 1. Они м.б. подразделены на 2 группы: первые, это гены, чья экспрессия индуцируется de novo; и вторые, это гены, чья скорость транскрипции регулируется гормонами. Доселе молчавший ген активируется и тот же самый гормон затем регулирует и скорость его транскрипции как, напр., ген желточного белка яиц vitellogenin, который м.б. активирован de novo из своего молчащего состояния в клетках печени птиц и амфибий с помощью oestrogen.
Receptors and signalling mechanisms
Помимо успехов в понимании роли клеточных гомологов онкогенов и транскрипционных факторов в механизмах клеточной передачи сигналов удалось классифицировать различные группы рецепторов в соответствии с их структурой и их клеточной организацией.
Рецепторы гормонов подразделены на две большие группы. Во-первых, рецепторы для белков гормонов и ростовых факторов, таких как инсулин, , гормон роста , а также многих нейротрансмиттеров, все они располагаются на мембранах клеток-мишеней; многие из них происходят из клеточных гомологов онкогенов v-erbB, v-ros и v-mpl. Во-вторых, многие — но не все — ядерные рецепторы являются продуктами клеточных гомологов онкогенов v-erbA (c-erbA).
Structure of nuclear receptors
В 1961 Jensen и др. проследили путь полового гормона oestradiol-17β с помощью высоко специфической радиоактивности у самок до акцессорных половых тканей
— таких как матка и влагалище — где, как было установлено, он накапливается в ядрах в виде комплекса белков. Специфичность ткани-мишени полностью удовлетворяла единственно принципиальному критерию рецепторов. Соответствовало это и др. критерию — а именно, что результатом взаимодействия с гормональным лигандом д.б. функциональная реакция, сравнимая с физиологической ролью гормона в клетках данного типа и что анти-эстрогены д. блокировать физиологичекое действие гормона. В 1968 Jensen предположил 'двух-ступенчатый' механизм переноса из цитоплазмы в ядро (Box 2), который привел позднее к важному заключению, что функцией эстрогена является трансформация рецепторов из неактивной в активную форму. Важным ранним наблюдением было то, что транслокация связанных с лигандом эстрадиоловых рецепторов из цитоплазмы в ядро сопровождается заметными изменениями их размеров, а позднее было показано, что это происходит в результате обратимого образования комплекса с хит-шоковым белком Hsp90. С момента клонирования glucocorticoid рецепторов в лаб. Evans's в 1985, эстрогеновых рецепторов в лаб. Chambon's и Greene's и в лаб. Evans и Vennström, было клонировано, секвенировано более 20 ядерных рецепторов, получены очищенные рекомбинантные белки, включая и те, чьи лиганды еще не установлены (т. наз 'orphan' receptors). Концепция орфановых рецепторов является одним из важных результатов клонирования ядерных рецепторов группой Evans и Chambon. Наиболее интенсивно изучались retinoid X receptor (),которые преимущественно связываются с 9-cis-ретиноевой кислотой и действуют преимущественно как гетеродимерные партнеры с др. ядерными рецепторами.
Все ядерные рецепторы функционируют как активируемые лигандами zinc-finger
транскрипционные факторы с модулярной структурой, которая обычно представлена 6 доменами. Как видно из Рис. 3 центральный ДНК-связывающий домен является наиболее законсервированным, тогда как С-терминальный лиганд-связывающий домен является наиболее вариабельным. Ядерные рецепторы м.б. подраздлены на две группы в зависимости от того образуют ли они цитоплазматические комплексы с Hsp90 и являются ли активными как мономеры или гомомеры или гетеродимеры (Табл. 2). Во-первых, только вторая группа рецепторов существует в виде множественных изоформ — варианты связаны с N-концом рецептора — но недавняя идентификация β субтипа эстрогеновых рецепторов и рецепторов для и glucocorticoid, показала. что тоже самое верно и для др. стероидных рецепторов. Было предположено, что это многообразие форм м.б. связано с тканевой, target-gene и онтогенетической специфичностью множественных эффектов гормонов. Субтипы или изоформы м. также прямо или косвенно функционально взаимодействовать сами с собой и как было показано в исследованиях по нокауту более одной изоформы или субтипа д.б. мутантными для получения относительно строго фенотипа. Этот аспект множественности изоформ или субтипов рецепторов обеспечивает разнообразие реакций на данный гормон, как это было продемонстрировано в работах лаб. Forrest и
Vennström, а также Samarut на рецепторах для тироидных гормонов α и β у мышей.
Attaining specificity in target genes.
Как достигается высокая степень специфичности к генам-мишеням для данного гормона и его рецептора? Ответ заключается в чрезвычайно точном расположении нуклеотидных повторов в hormone response element (HRE) промоторов генов-мишеней и в DNA-binding domain (DBD) рецептора, который ее распознает. Стержневая гексануклеотидная последовательность, которая обычно присутствует в виде пары, является наиболее характерным признаком всех известных HREs, но последовательность каждого hexad и относительное полжение двух hexads обнаруживают существенную изменчивость, чем обеспечивается высокая степень специфичности взаимодействия между рецептором и геном-мишенью. Итак, HREs, которые распознаются рецепторами стероидов, характеризуются мотивом в 15 нуклеотидов, который состоит из двух hexads в палиндромной конфигурации, которые разделены тремя нуклеотидами. Последовательности hexad обнаруживают изменчивасть внутри данной группы рецепторов.
Однако, HREs для группы II нестероидных рецепторов в Табл. 2 (thyroid hormone receptor, retinoic acid receptor, RXR, vitamin D receptor, peroxisome proliferator-activated receptor) и ecdysteroid receptor (EcR) все они обладают одним и тем же AGGTCA hexad из oestrogen response element, но они организованы в виде прямых повторов, которые разделены 1-5 нуклеотидами (Рис. 4). Такая организация HREs обозначена как '1–2–3–4–5 правило' Evans и колегами в 1990, она объясняет как гетеродимеры, которые формируются с RXR любым из этих рецепторов, м. перкрасно различать гены-мишени. Партнеры RXR, показанные на Рис. 4, отличаются по количеству нуклеотидов, которое разделяет два полу-сайта прямых повторов в HREs.
Такая тонко настраиваемая дискриминация, обеспечивающая экстраординарную гормональную специфичность, является наиболее впечатляющим примером селективной регуляции транскрипции. Драматическим подтверждением описанных выше биохимических находок явилось обнаружение взаимодействия между DBD ядерных рецепторов и распознаваемыми ими HREs, осуществленное с помощью NMR спектроскопии и рентгеновской кристаллографии (Box 3).
Nuclear receptors and transcription
Т.к. ядерные гормональные рецепторы являются активируемые лигандами транскрипционными факторами, то не является неожиданностью, что все-увеличивающееся количество нерецепторных транскрипционных факторов взаимодействует с ядерными рецепторами и что эти комплексы м. функционировать синергичным или действительно антогонистическим способом. Ди-гибридный анализ транскрипционных факторов позволят объяснить, как регулируется активность транскрипционных комплексов. Как показано на сильно упрощенной модели (Рис. 5), большие белковые молекулы, такие как cAMP-response-element binding (CREB)-связывающий белок () и p300 образуют мостики между рецепторами ядерных гормонов и др. транскрипционными факторами. Следует также иметь в виду находку, сделанную в 1993 Roeder и сотр., которые заметили, что не связанные с лигандом рецепторы тироидного гормона строго ингибируют транскрипцию. Это открывает возможность того, что не связанные с лигандами ядерные рецепторы взаимодействуют с активностью нерецепторного транскрипционного фактора AP-1 путем конкуренции за ограниченные количества CBP или p300, которые обычно присутствуют в клетках. Др. важными элементами комплекса являются ко-активатор p160 ядерного рецептора и в 270-kDa ко-репрессор ядерного рецептора (nuclear receptor co-repressor (N-CoR)), которые были очищены и их функция была охарактеризована в отношении др. стероидных рецепторов. Взаимодействие между ядерными рецепторами и ко-активаторами и ко-репрессорами являются в настоящее время активной областью исследований, имеющих целью определить, как соединение лиганд-связанного гомо- или гетеро-димерного рецептора с HRE м. привлечь эти транскрипционные модуляторы с такой точностью. Из этих исследований уже вытекает, что ядерные рецепторы — в зависимости от белков. с которыми они комплексуются — м. фукционировать и как активаторы и как ингибиторы транскрипции.
В этом контексте разумно предположить, что ядерные рецепторы имеют общую эволюционную историю возникновения транскрипционных факторов, активируемых лигандами. Ядерные рецепторы или белки, сходные с ядерными рецепторами, были случайно обнаружены у простых многоклеточных организмов, но следует иметь в виду, что многие из их steroid/thyroid/retinoid лигандов обнаружены в одноклеточных организмах и примитивных растениях, следовательно, возникли очень рано.
The role of chromatin structure
Сложность регуляции транскрипции, высокого уровня организация генов в ядре и растущее количество взаимодействий между регуляторными факторами привлекает внимание к важной роли структуры хроматина в гормональной регуляции экспрессии генов. Исследования лаб. Chambon's в середине 1980s по DNase I-hypersensitive областям промотора гена овальбумина у кур привело впервые к пониманию того, как эстроген обратимо модифицирует структуру хроматина этого гена-мишени ткане-специфическим образом. Последующие исследования лаб. Beato's предоставлили доказательства того, что функция glucocorticoid рецепторов по регуляции промоторов генов-мишеней зависит от способа, с помощью которого он сам себя организует внутри хроматиновой структуры. В соотв. с упрощенной моделью Beato's HREs оказываются высоко организованными в phased
нуклеосомах. Хорошо известно, что ДНК организована в ядре клетки в виде участков ~100 нуклеотидов в нуклеосомы, phasing которых предопределяет различия между активными и неактивными генами. Связываение гормона с его ядерным рецептором вызывает изменение phasing нуклеосомы или структуры хроматина, это заставляет нерецепторные транскрипционные факторы, такие как nuclear factor 1, соединяться и тем самым делает возможной транскрипцию промотора гормоном регулируемого гена. Это косвенно подтверждается с помощью техники, такой как crosslinking, для определения точек контактов между ДНК и белком. Очевидно, что необходима более прямая информация о пространственной организации и подвижности рецепторов, прежде чем будут сделаны заключения о точной роли перестроек хроматина внутри ядра in vivo. Современная техника иммунопреципитации хроматина (Box 1) позволяет сделать шаг в этом направлении.
Expression of nuclear receptors
Auto- and cross-induction of hormone-receptor expression.
Почти 30 лет тому назад Ashburner на основании исследований пуффигнга у Drosophila заключил, что раннее действие экдизона активирует также экспрессию своего собственного рецептора EcR, это сопровождается затем его подавлением (Рис. 6). Интересно, что эта работа была сделана еще до открытия ядерных рецепторов. Модель Ashburner была поддержана исследованиями в лаб. Thummel's, которые в 1993 показали, что взрыв экспрессии EcR в начале личиночного метаморфоза действительно происходит. Этот взрыв предшествует экспрессии др. продуктов регяторных генов (ранняя аутоиндукция EcR существена для последующей экспресиии др. продуктов генов, индуцируемых гормоном).
Большинство онтогенетических процессов у высших эукариот регулируется с помощью множественных гормонов; это часто обозначается как взаимное потенциирование или антагонизм. Во многих случаях это проявляет себя в виде перекрестной регуляции ядерных рецепторов, некоторые из примеров приведены в Табл. 3
Каково значение аутоиндукции ядерных рецепторов? Имеются хорошие доказательства того, что активация рецепторов м.б. связана с биологической активностью лиганда, по крайней мере там, где он влияет на развитие. М.б. предложена модель, согласно которой усиление активности данного рецептора является предварительным условием для последующей активации его генов-мишеней, которые и специфицируют его биологическое действие. Она предсказывает двойной порог количества рецепторов; первый обусловливает аутоиндукцию рецептора, а второй вызывает активацию генов-мишеней. Эта модель указывает также на то. что ген, кодирующий данный рецептор постоянно экспрессируется и продуцирует очень низкие концентрации функционального рецептора в ткани-мишени на очень ранних стадиях развития и это на самом деле имеет место для большинства ростовых и онтогенетических гормонов и факторов роста. Когда гормональный лиганд впервые секретируется, то низкие концентрации лигандом связываемого рецептора достаточны только для того, чтобы активировать ген своего собственного рецептора, но не свои гены-мишени — для этого необходимы существенно более высокие концентрациии гормона и рецептора. Измерения относительного сродства взаимодействия между DBD рецептора и HRE в промоторе генов-мишеней будут первой ступенью в оценке этой модели. Возникает интригующий вопрос, каки же факторы ответственны за поддержание низких коныентраций постоянно экспрессирующегося рецептора до высвобождения гормона.
Perspective and future directions
Многие мембранные и ядерные рецепторы происходят из клеточных гомологов онкогенов, это подчеркивает специальное положение этих генов в эволюции процесса передаыи внутриклеточных сигналов. Установлено, что ядерные рецепторы являются лигандами активируемыми транскрипционными факторами. И только вопрос времени открытие факторов, таких как ко-активаторы, ко-репрессоры и интеграторы, и понимание того, как ядерные реепторы регулируют экспрессию генов. Не трудно предсказать, что в будущем буде обнаружено еще множетво таких модуляторов, будут найдены новые факторы для образования еще более сложных структур, которые будут включать в свой состав и ядерные рецепторы. Становится ясной роль ядерных рецепторов в контексте организации в высокого порядка хроматиновые структуры, путем добавления или удаления acetyl methyl групп в гистоны и др. хромосомные белки. Фактически выявлена только часть ассоциированных с хроматином белков, которые помогают понять, как гормоны регулируют экспрессию специфических генов. Данные по модификациям гистонов указывают на нуклеосомы и хроматин как динамические образования, составляющие транскрипционную machinery, это в свою очередь ведет к важному сдвигу в нашем понимании того, как стероидные и др. гормоны котролируют экспрессиию генов.
)