Посещений:
ПЕРИЦИТЫ

Роль в Ангиогенезе

The role of pericytes in angiogenesis
DOMENICO RIBATTI, BEATRICE NICO and ENRICO CRIVELLATO
Int. J. Dev. Biol. 55: 261-268 (2011) doi: 10.1387/ijdb.103167dr

Pericytes are branched cells embedded within the basement membrane of capillaries and post-capillary venules. They provide an incomplete investment to endothelial cells, thus reinforcing vascular structure and regulating microvascular blood flow. Pericytes exert an important role on endothelial cell proliferation, migration and stabilization. Endothelial cells, in turn, stimulate expansion and activation of the pericyte precursor cell population. The balance between the number of endothelial cells and pericytes is highly controlled by a series of signaling pathway mechanisms operating in an autocrine and/or paracrine manner. In this review, we will first examine the molecular aspects of the pericyte activating factors secreted by endothelial cells, such as platelet derived growth factor B (PDGF-B), vascular endothelial growth factor (VEGF), transforming growth factor beta (TGF-β) and angiopoietins (Angs), as well as signaling pathways involving Notch and ephrins. We will then consider the complex and multivarious contribution of pericytes to the different aspects of angiogenesis with particular emphasis on the potential role of these cells as targets in tumor therapy.

Boucher JM, Peterson SM, Urs S, Zhang C, Liaw L.The miR-143/145 cluster is a novel transcriptional target of Jagged-1/Notch signaling in vascular smooth muscle cells. J Biol Chem. 2011 Aug 12;286(32):28312-21. Epub 2011 Jun 17.
Activation of Notch signaling by Jagged-1 (Jag-1) in vascular smooth muscle cells (VSMC) promotes a differentiated phenotype characterized by increased expression of contractile proteins. Recent studies show that microRNAs (miR)-143/145 regulates VSMC phenotype. The serum response factor (SRF)/myocardin complex binds to CArG sequences to activate miR-143/145 transcription, but no other regulators are known in VSMC. Using miR arrays, we found miR-143/145 induced following expression of a constitutively active Notch1 intracellular domain (N1ICD). We hypothesized that miR-143/145 is required for Jag-1/Notch-induced VSMC differentiation. Activation of Notch receptors by Jag-1 caused CBF1-dependent up-regulation of miR-143/145, increased differentiation, and decreased proliferation. Conversely, inhibiting basal Notch signaling decreased steady state levels of miR-143/145. Using SRF knockdown, we found that Jag-1/Notch induction of miR-143/145 is SRF independent, although full acquisition of contractile markers requires SRF. Using miR-143/145 promoter reporter constructs we show Jag-1/Notch increases promoter activity, and this is dependent on intact CBF1 consensus sites within the promoter. Chromatin immunoprecipitation (ChIP) assays revealed that N1ICD-containing complexes bind to CBF1 sites in the miR-143/145 promoter. We also identified N1ICD complex binding to CBF1 sites within the endogenous human miR-143/145 promoter. Using miR-143/145-interfering oligonucleotides, we demonstrate that Jag-1/Notch signaling requires induction of both miR-143 and miR-145 to promote the VSMC contractile phenotype. Thus, miR-143/145 is a novel transcriptional target of Jag-1/Notch signaling in VSMC. We propose miR-143/145 as activated independently by Jag-1/Notch and SRF in parallel pathways. Multiple pathways converging on miR-143/145 provides potential for fine-tuning or amplification of VSMC differentiation signals.
Перициты являются advential клетками, расположенными внутри базальной мембраны капилляров и посткапиллярных венул. Благодаря своим множественным цитоплазматическим отросткам, характерным цитоскелетным элементам и охватыванию эндотелиальных клеток, перициты обычно рассматриваются как клетки, которые стабилизируют сосудистую стенку, контролируя пролиферацию эндотелиальных клеток и тем самым рост новых капилляров. Кроме того, они, как полагают, участвуют в регуляции кровотока в микрососудах посредством контрактильного механизма.
Charles Rouget впервые описал разветвленные, непигментированные клетки поверх стенки капилляров гиалоидной мембраны лягушек и рассматривал их как контрактильные элементы (Rouget, 1873, 1874, 1879), но он оказался не в состоянии окрасить эти клетки и пришел к выводу, что являются мышечными клетками. Окрашивание клеток Rouget успешно произведено Mayer в 1902, с использованием метиленового голубого красителя. Mayer (1902) предположил, что перициты сливаются в гладкомышечные клетки tunica media или артерий. Vimtrup (1922), изучая капилляры хвоста разных разных юных живых личинок, отметил, что "сокращения капилляров начинается как только эти клетки (перициты), распространяются в обоих направлениях, сначала медленно, затем значительно быстрее". Он ограничил свои исследования областью, где центростремительные артериолы и центробежные венулы были четко видны, это позволило осуществить четкую идентификацию капиллярного сегмента в промежутке. Он назвал наблюдаемую контрактильную популяцияю "клетками Rouget". Термин перициты был предложен позднее Zimmermann в 1923. Он продемонстрировал, что перициты: a) присутствуют вокруг капилляров у большого круга видов, включая рыб, амфибий, рептилий, птиц и млекопитающих; b) являются продолжением гладкомышечных клеток артерий и вен; c) сильно разветвлены с характерными цитоплазматическими отростками внутри каждого капиллярного ложа. Более того, Zimmermann установил, что контракция этих клеток контролирует проницаемость капилляров и различал три подгруппы перицитов, в зависимости от типа сосуда, на которых перициты располагались, но уже тогда рассматривал существование континуума с бесчисленными формами дифференцировки.

Pericyte markers


Перициты обычно идентифицируются с помощью молекулярных маркеров, таких как alpha smooth muscle actin, non-muscle myosin, tropomyosin, desmin, nestin, platelet derived growth factor receptor-β (PDGFR-β), aminopeptidase A, aminopeptidase N (CD 13), sulfatide или nerve/glial antigen-2 (NG2) proteoglycan (Morikawa et al., 2002) (Fig. 1). Перициты на обычных капиллярах обычно экспрессируют desmin, но не alpha гладкомышечный актин, тогда как гладкомышечные клетки на артериолах и перициты на венулах иммунореактивны по обоим (Nehls and Drenckhahn, 1993; Morikawa et al., 2002). Др. сообщение показало, что alpha гладкомышечный актин может рассматриваться как генеральный маркер для перицитов (Hellstrom et al., 1999; Ohlsoon et al., 1999).

The balance between endothelial cells and pericytes


Баланс между количеством эндотелиальных клеток и перицитами, по-видимому, четко контролируется. Потенциальные регуляторы выключают растворимые факторы, действующие аутокринным и/или паракринным способом, механические силы вторичные по отношению кровотоку и кровяному давлению, а также гомотипические и гетеротипические клеточные контакты. Некоторые молекулы участвуют в контроле и модуляции взаимодействий между перицитами и эндотелиальными клетками, такие как PDGF-B, transforming growth factor beta (TGF-β), vascular endothelial growth factor (VEGF), angiopoietins (Angs), сигнальные пути, с участием Notch и ephrins (Hughes, 2008; von Tell et al., 2006).

Endothelial production of PDGF-B is required for pericyte recruitment


Эндотелиальные клетки секретируют PDGF-B, а перициты экспрессируют PDGFR-β (Betsholtz, 2004), указывая на паракринный способ взаимодействия между этими двумя типами клеток (Fig. 2). PDGF-B способствует пролиферации и миграции клеток предшественников перицитов, а мыши, дефицитные по PDGF-B или PDGFR-β погибают во время эмбрионального развития, имея обширные дефекты микрососудов, заключающиеся в дилятациях и микроаневризмах сосудов. В большинстве тканей таких животных ассоциация перицитов с сосудами резко снижена (Betsholtz 2004). Fig. 1. Cytoplasmic markers (above) and membrane determinants (be- low) expressed by pericytes.

Эндотелиальные клетки разрастающихся капилляров у PDGF-B мышей были неспособны привлекать PDGFRB-β-позитивных предшественников перицитов. Неспособность рекрутировать перициты во время развития ведет к нестабильности и регрессии сосудов (Benjamin et al., 1998; Leveen et al., 1994; Lindbloom et al., 2003). Greenberg et al. (2008) продемонстрировали, что в условиях PDGF-обеспечиваемого ангиогенеза, VEGF устраняет покрытие перицитами сосудистых врастаний, приводя к дестабилизации сосудов. VEGF-обусловленная активация VEGFR-2 супрессирует передачу сигналов PDGFR-β путем индукции комплекса VEGFR-2/ PDGFR-β (Fig.2).

TGF-β1 contributes to the differentiation of precursor cells into pericytes


Когда мезенхимные клетки ко-культивируются с эндотелиальными клетками или подвергаются воздействию TGF-β1, то они экспрессируют маркеры гладкомышечных клеток, указывая тем самым на дифференцировку клеток предшественников в перициты или гладкомышечные клетки (Darland and D'Amore, 2001). Мыши, дефицитные по endoglin, корецептору TGF-β1, обнаруживают снижение ассоциации с гладкомышечными клетками и перицитами (Li et al., 1999). TGF-β1 ингибирует пролиферацию и миграцию эндотелиальных клеток, а мыши, дефицитные по компонентам передачи сигналов TGF-β1, обнаруживают дилятированные и нерегулярной формы микрососуды (Lebrin et al., 2005). В целом эти данные указывают на то, что TGF-β1, по-видимому, является инструментом для индукции de novo перицитов путем регуляции дифференцировки предшественников перицитов.

VEGF induces proliferation and migration of pericytes and pericyte-derived VEGF promotes endothelial cell survival


VEGF непосредственно индуцирует пролиферацию и миграцию перицитов в условиях гипоксии (Yamagishi et al., 1999) и также косвенно стимулирует рекрутирование перицитов путем продукции эндотелиальными клетками nitric oxide (NO). В свою очередь, NO способствует муральным клеткам предшественникам

Fig. 1. Cytoplasmic markers (above) and membrane determinants (be- low) expressed by pericytes.

мигрировать in vitro и рекрутированию перицитов в сосуды опухолей in vivo (Kashiwagi et al., 2005). Обработка ингибиторами VEGF заставляет перициты более тесно ассоциировать с выживающими опухолевыми сосудами в легочной карциноме Lewis, RIP-Tag2 опухолях (Inai et al., 2004) и др. опухолевых моделях (Tong et al., 2004; Willett et al., 2004).
Darland et al. (2003) продемонстрировали, что перициты, культивируемые с эндотелиальными клетками, продуцируют VEGF, который может действовать juxtacrine/paracrine способом фактор выживания и/или стабилизации для эндотелиальных клеток. Более того, они наблюдали экспрессию гена VEGF в развивающихся сосудах сетчатки в перицитах, контактирующих с вновь сформированными микрососудами. Продуцируемый перицитами Ang-1 способствует жизнеспособности эндотелиальных клеток, а Ang-2 действует как дестабилизирующий фактор, а баланст передачи сигналов Ang-1 и Ang-2 регулирует рекрутирование перицитов. Семейство Angs состоит из Ang-1, -2, и ортолога Ang-3 у мыши и Ang-4 у человека. Все Angs связывают специфичную для эндотелия рецепторную тирозин киназу Tie-2 (также известную как TEK) и играют критическую роль во врастании эндотелия, ремоделировании сосудистой стенки и в рекрутировании муральных клеток (Thurston, 2003).

Fig. 2. Schematic drawing that illustrates the paracrine interactions occurring between pericyte precursor cells and endothelial cells in PDGF-mediated angiogenesis. Endothelial cells secrete PDGF-B, that causes pericyte precursor cell proliferation and migration through activation of PDGFR-β receptors. Pericytes surround and cover early endothelial tubes. By contrast, endothelial cells in vascular sprouts release VEGF, which in turn mediates suppression of PDGFR-β signaling through the induction of VEGFR-2/PDGFR-β complexes. This pathway abrogates pericyte coverage of endothelial sprouts leading to vascular instability and regression.

Ang-1 продуцируется перицитами и гладкомышечными клетками, активирует эндотелиальную Tie-2, увеличивает до предела взаимодействия между эндотелиальными клетками и перицитами и экспрессируется позади ведущего края ангиогенных сосудов, позиция соответствует сосудистому созреванию (Sundberg et al., 2002). Мыши, дефицитные или по Ang-1 или Tie-2, погибают во время эмбрионального развития с сосудистыми дефектами, сходными с теми, что наблюдаются у PDGF-B дефицитных мышей (Jones et al., 2001). Ультраструктурный анализ показал, что Tie-2-нокаутные кровеносные сосуды лишены муральных клеток (Patan, 1998). У дефицитных по PDGF-B мышей рекомбинантный Ang-1 восстанавливает сосудистую структуру и проницаемость в растущей васкулатуре сетчатки (Uemura et al., 2002). Более того, Ang-1 противодействует VEGF-индуцированному протеканию эндотелия (Thurston et al., 1999).
Ang-2 экспрессируется эндотелиальными клетками, расположенными на ведущем крае пролиферирующих сосудов (Maisonpierre et al., 1997) и действует как дестабилизирующий фактор, который ограничен эндотелиальными клетками областей сосудистого ремоделирования и соединяется с Tie-2 без индукции сигнальной трансдукции (Maisonpierre et al., 1997).
Экспрессия как Ang-2, так и Tie-2 в перицитах также была описана (Wakui et al., 2006; Cai et al., 2008). VEGF усиливает продукцию Ang-2, а избыточная экспрессия Ang-2, который соединяется с Tie-2 в конкуренции с Ang-1, эндотелиальными клетками приводит к диссоциации перицитов от сосудов (Zhang et al., 2003), снижает покрытие перицитами и дестабилизирует сосуды внутри опухолей даже в присутствии стимуляции VEGF (Cao et al., 2007). Более того, трансгенные мыши, избыточно экспрессирующие Ang-2 в сетчатке образуют плотную сосудистую сеть с пониженным покрытием перицитами (Feng et al., 2007). De Palma et al. (2005) продемонстрировали, что моноциты, экспрессирующие Tie-2 (TEMs) являются отдельным гематопоэтическим клоном проангиогенных клеток и отличают субпопуляцию опухолевых происходящих из стромы клеток мезенхимных предшественников, представляющих собой источник опухолевых перицитов.

NG2 and Notch-3 mediate pericyte-endothelial interactions


Незрелые перициты экспрессируют NG2 протеогликан во время ранних стадий ангиогенеза, а растворимый NG2 способствует подвижности эндотелиальных клеток и ангиогенезу, путем формирования комплекса с galectin-3 и α3β1 integrin на клеточной поверхности (Fukushi et al., 2004). Как блокирование с помощью антител, так и нокаут гена, кодирующего NG2, устраняет рост сосудов (Ozerdem and Stallcup, 2004). Virgintino et al. (2007) показали, что микрососуды телэнцефалона плода человека характеризуются непрерывным слоем NG2-позитивных перицитов, которые сильно помогают эндотелиальным клетками на самых ранних стадиях сосудистого роста.
Передача сигналов Notch является высоко консервативным путем, первоначально описанным в развитии Drosophila (Baron et al., 2002). Существуют 4 Notch рецепторов (Notch 1-4) и 5 лигандов (Jagged-1 и -2, Delta 1, -3, -4) (Iso et al., 2003). Все рецепторы и лиганды экспрессируются, по крайней мере, в одном сосудистом компартменте, напр., артериях, венах, капиллярах, мышечных клетках и перицитах.
Передача сигналов Notch необходима для ремоделирования первичных сосудистых сплетений в иерархию зрелых сосудистых русл и для поддержания артериальной судьбы (Alva and Iruela-Arispe, 2004). Notch-3 экспрессируется на высоком уровне в перицитах, а разрушение передачи сигналов Notch-3 у Notch-3 -/- мутантных мышей ведет к увеличению сосудов из-за отсутствия перицитов (Wang et al., 2007). Пациенты, страдающие от синдрома CADASIL (Cerebral Autosomal Dominant Arteriopathy with Subcortical Infarcts and Leukoencephalopathy), патологии, ассоциированной с мутациями в Notch-3, характеризуются присутствием сосудов, лишенных перицитов (Louvi et al., 2006). В пульпе зуба периваскулярные клетки в основном экспрессируют Notch-3 (Lovschall et al., 2007) и в сетчатке перициты экспрессируют также Notch-3 (Claxton and Fruttiger, 2004). Недавно, Liu et al. (2009) показали, что нокдаун с помощью небольших интерферирующих РНК демонстрирует, что передача сигналов Notch-3 необходима для зависимой от эндотелия дифференцировки муральных клеток и что Notch-3 вносит вклад в проангиогенную способность муральных клеток, ко-культивируемых с эндотелиальными клетками.

Ephrins and Eph receptors


Открытие, что члены семейства ephrins (Eph) дифференциально экспрессируются в артериях и венах с очень ранних стадий развития, что явилось первым указанием на то, что качественные особенности артерий и вен запрограммированы от природы. Eph-B2 экспрессируется в артериальных эндотелиальных клетках. Принципиальный рецептор для Eph-B2, Eph-B4, обнаруживает реципрокный паттерн экспрессии в эмбриональных венах (Bratley-Siders and Chen, 2004). Мутации Eph-B2 и Eph-B4 ведут к ранней эмбриональной летальности (Wang et al., 1998; Adams et al., 1999; Gerety et al., 1999; 2002). Ремоделирование первичных сосудистых сплетений в артерии и вены остановлено у обоих мутантов, это подтверждает роль Eph-B2/Eph-B4 взаимодействий для артериальных и венозных эндотелиальных клеток, соотв.
Ephrin-B2 является критическим регулятором миграции муральных клеток, врастания и адгезии во время сборки сосудистой стенки (Foo et al., 2006). Недавно Salvucci et al. (2009) сообщили, что Eph-B является критическим медиатором постнатальных перицитов для сборки эндотелиальных клеток в сосудистые трубки. Более того, ингибирование активности Eph-B предупреждает сборку перицитов и эндотелиальных клеток.

The role of pericytes in angiogenesis


Во время инициальной фазы ангиогенеза активированные перициты в выпячиваниях от родительских сосудов, укорачивают свои отростки и увеличивают свой объем, происходит интенсивная пролиферация клеток, перициты проецируются в периваскулярное пространство, их базальная мембрана разрушается и фрагментируется и происходит отсоединение от стенки сосуда (Diaz- Flores et al., 1992). Хотя первоначальное врастание эндотелиальных клеток может происходить без участия перицитов, но перициты находятся в числе первых клеток, чтобы проникать во вновь васкуляризуемую ткань и локализуются по фронту роста эндотелиального врастания путем детерминации локализации образования отростка и путем наведения вновь формирующихся сосудов (Nehls et al., 1992). Индивидуальные перициты может быть обнаружены на кончиках ангиогенных врастаний в желтом теле, где перициты являются первыми сосудистыми клетками для инвазии гранулезной складки разорвавшегося фолликула, и в опухолях (Amselgruber et al., 1999; Gerhardt and Betsholtz, 2003; Morikawa et al., 2002).
Давно считается, что образование эндотелиальных трубок сопровождается с помощью перицитов, которые используются эндотелиальными клетками отростков в качестве сигналов к миграции migration. Соответственно, перициты рекрутируются с помощью дифференцировки окружающих мезенхимных предшественников или за счет миграции из муральной стенки соседнего сосуда (Gerhardt and Betsholtz, 2003). Таким способом перициты супрессируют эндотелиальный рост (Orlidge and D'Amore, 1987) и миграцию (Sato and Rifkin, 1989). Существует поразительное соответствие между вкладом перицитов и стабилизацией микрососудов (von Tell et al., 2006; Bergers and Song 2005) и вклад перицитов был также непосредственно отмечен в наделении резистентностью капилляров для возвращения в прежнее состояние in vivo (Benjamin et al., 1998).
Клинические доказательства стабилизирующей функции перицитов подтверждены находкой, что развитие микроанеуризм капилляров сетчатки, симптом диабетической ретинопатии, коррелирует с инициальной потерей внутримуральных перицитов (Kuwabara and Cogan, 1963).
В 1990, Blood and Zetter писали, что: "Формирование базальной мембраны и наделение (investment) капилляров перицитами обычно ассоциирует с концом пролиферативной стадии и началом созревания или стадии покоя капиллярной функции". Сравнительно недавно Stratman et al. (2009) продемонстрировали, что взаимодействия эндотелиальных клеток с перицитами регулируют повышенную экспрессию генов белков базальной мембраны и белков, таких как fibronectin и laminin, а также интегринов, которые распознают ремоделируемый матрикс, чтобы контролировать этот процесс, и эти изменения происходят специфически при совместном культивировании эндотелиальных клеток и перицитов, но не в культуре только эндотелиальных клеток.
Альтернативно перициты м. инвазировать ткань в отсутствие эндотелиальных клеток и могут формировать трубки, позволяющие последующее проникновение эндотелиальных клеток (Ozerdem and Stallcup, 2003). Rajantie et al. (2004) показали, что производные костного мозга клетки гематопоэтических предшественников CD11b+ и CD45+, экспрессирующие маркер перицитов NG2, локализуются в тесной близости к кровеносным сосудам в модели подкожной B16-F10 меланомы. Происходящие из костного мозга PDGFR-β+/Sca-1+ предшественники перицитов были продемонстрированы в мышиных моделях туморогенеза панкреатических островков, которые были способны дифференцироваться с зрелые перициты, экспрессирующие маркеры NG2 и alpha smooth actin (Song et al., 2005). Virgintino et al. (2007) продемонстрировали на телэнцефалоне плодов человека, что растущие микрососуды формируются с помощью ангиогенного процесса, управляемого перицитами, при этом эндотелиальным клеткам предшествовали и вели их мигрирующие перициты.
В целом эти данные указывают на существование взаимного влияния между эндотелиальными клетками и перицитами в управлении ангиогенным процессом, приписывая перицитам предполагаемую морфогенетическую роль.

Pericytes as targets in tumor therapy


При патологических условиях, при которых ангиогенная активность усилена, например при опухолях, перициты располагаются вблизи кровеносных сосудов на растущем фронте опухоли, где ангиогенез наиболее активен и обнаруживает морфологические аномалии (Schlingemann et al., 1990; Wesseling et al., 1995; Morikawa et al., 2002). Более того,

Fig. 3. Signaling pathways operating in endothelial cell/pericyte paracrine cross-talk. Pericytes are involved in endothelial cell stimulation and guidance as well as endothelial stabilization and maturation. Vessel sprouts (right) cause destabilization of pericyte investment through Ang-2/Tie-2 signaling. Pericytes provide guidance for endothelial movement and tube formation through secretion of VEGF and soluble NG-2. Spreading endothelial cells, in turn, stimulate pericyte precursor cell proliferation and migration by releasing VEGF and NO. Vessel stabilization (left) occurs by pericyte investment and close interaction with endot- helial cells. Mature endothelial cells secrete PDGF-B, which promotes proliferation and migration of pericyte precursor cells through activation of PDGFR-? receptors expressed on the surface of pericyte progenitors. This mechanism leads to pericyte coverage of early endothelial tubes. Vessel maturation further develops through Ang-1- and Notch-mediated signaling. Pericyte stabilize and reinforce the endothe- lial tube contributing to secretion of basal membrane.

дефицит перицитов может быть частично ответственен за аномалии сосудов в опухоли (Gerhardt and Semb, 2008), а частичная диссоциация перицитов (Hobbs et al., 1998; Hashizume et al., 2000) вносит вклад в повышенную проницаемость опухолевых сосудов.
Ингибирование VEGF устраняет опухолевые сосуды без удаления перицитов (Morikawa et al., 2002). Антиангиогенное лечение, направленное против эндотелиальных клеток с использованием ингибиторов VEGF вызывает регрессию опухолевых сосудов и снижает размер опухоли (Baluk et al., 2005), приводя к нормализации сосудов, характеризующееся повышением покрываемости перицитами, опухолевой перфузией и чувствительностью химотерапевтическим средствам (Jain, 2005). Более того, удаление ингибиторов VEGF вызывает возобновление роста опухоли, обусловленное тем фактом, что перициты создают каркас для быстрого возобновления роста опухолевых сосудов (Mancuso et al., 2006).
Перициты ведут себя как предполагаемые мишени для фармакологической терапии опухолей с использованием синергичного эффекта анти-эндотелиальных и анти-перицитарных молекул. Удаление покрытия перицитами ведет к обнажению опухолевых сосудов, это может объяснить усиление эффекта комбинированных ингибиторов, которые нацелены как на опухолевые сосуды. так и перициты. Bergers et al. (2003) показали, что комбинированное лечение или предварительное лечение anti-PDGF-B/PDGFBR-β, снижающее покрытие перицитами увеличивает успешность anti-VEGF лечения у модельных RIP1-TAG2 мышей.
Однако обширная регрессия эндотелиальных клеток не наблюдается в опухолях после ингибирования передачи сигналов PDGFR-β (Abramsson et al., 2003). STI571 (Gleevec, Imatinib), который находит PDGFRs и др. рецепторные тирозин киназы, не снижает плотность сосудов, если действует один, но эффекты усиливаются ингибиторами VEGF inhibitors (Bergers et al., 2003). После обработки RIP1-TAG-2 опухолей и легочной карциномы Lewis AG-013737 или VEGF-Trap, выживающие перициты становятся более тесно ассоциированными с эндотелиальными клетками или не обнаруживают видимой ассоциации с опухолевыми сосудами (Inai et al., 2004). Обработка RIP1-TAG2 опухолей anti-PDGFR-β антителами в течение трех недель редуцирует перициты, увеличивает апоптоз эндотелиальных клеток, но, по-видимому, не уменьшает плотности опухолевых сосудов (Song et al., 2005). Сходным образом ингибитор рецепторной тирозин киназы SU6668, который также влияет на передачу сигналов PDGFR-β отсоединяет и уменьшает количество перицитов в RIP1-TAG2 и xenotransplanted опухолях, ограничивая тем самым рост опухоли (Reinmuth et al., 2001; Shaheen et al., 2001).
Sennino et al. (2007) продемонстрировали, что воздействие новым селективным PDGF-B blockade DNA aptamer AX102, который блокирует действие PDGF-B ведет к прогрессирующей потере перицитов в легочной карциноме Lewis. Недавно Murphy et al. (2010) получили серию избирательных типа II ингибиторов PDGFR-β и B-RAF мишени для рекрутирования перицитов и выживания эндотелиальных клеток, соотв. и они продемонстрировали, что двойное ингибирование PDGFR-β и B-RAF вызывает синергичную антиангиогенную активность у рыбок данио и мышей, моделирующих ангиогенез. Проведено несколько др. важных исследований с целью воздействия на перициты на экспериментальных моделях опухолей (Pietras and Hanahan, 2005; Maciag et al., 2008; Lu et al., 2010) и даже в клинических испытаниях у людей с клеточной карциномой почек (Haisnworth et al., 2007).
Мы недавно продемонстрировали, что комбинированное воздействие на перициты и клетки эпителиальных опухолей комбинацией пептидного лиганда aminopeptidase A (APA), открытого с помощью фаговой технологии для поставки liposomal doxorubicin (DXR) в клетки периваскулярных опухолей, и aminopeptidase N (APN)-targeted липосомного DXR усиливает противоопухолевое воздействие липосомной химиотерапии у мышей, несущих нейробластому человека (Loi et al., 2010).

Concluding remarks


Pericytes are critical cells in vascular biology. They intervene at different levels of blood vessel formation, being involved in endothelial cell stimulation and guidance as well as endothelial stabilization and maturation. Signaling pathways operating in endothelial cell-pericyte cross-talk are currently being investi- gated and will provide crucial information on the paracrine mo- lecular mechanisms controlling capillary formation (Fig. 3). This point is of critical interest in the physiopathological and clinical approach to degenerative vasculopathies as well as tumor angio- genesis. Finding drugs that allow manipulation of pericyte/endot- helial cell interactions will provide physicians with a potent tool capable of controlling and blocking vascular proliferation and permeability. Increase of pericyte recruitment to stabilize new vessels will potentially ameliorate vascular disorders, such as diabetic retinopathy. In addition, a stable capillary microvascula- ture may represent an important prerequisite for preventing tumor cell dissemination. The future use of molecules interfering with the endothelial cell/pericyte unit will be also of interest in tissue engineering as well as the development of multi-tissue organs. Further studies are needed to highlight further aspects of pericyte molecular biology and physiology.
Сайт создан в системе uCoz